Владислав Куликов
«Российская газета» — Федеральный выпуск №5146 (67) от 1 апреля 2010 г.
Верховный суд поставил серьезный барьер против необоснованных арестов, которые до сих пор остаются болевой точкой нашей правоохранительной системы. В том числе и по этой причине тюремное население страны рекордно велико: по данным Генпрокуратуры, оно составляет более 860 тысяч человек.
Высшая судебная инстанция разослала людям в мантиях строгое предписание: тяжесть обвинений сама по себе еще не повод отправить человека за решетку. И тем более не повод держать его там дольше разумных пределов. Для ареста и его продления нужны более веские объяснения.
На самом деле это старая проблема, которую не первый раз пытаются решить. Правоохранители часто не утруждают себя сбором доказательств, что обвиняемый может сбежать за границу или, допустим, надавить на свидетелей. Чаще всего они просто предлагают судье верить им на слово, по сути так оно нередко и получается. А тяжесть обвинений служит дополнительным доводом, мол, посмотрите, в чем мы его подозреваем: это же убийца (маньяк, грабитель, насильник и т.д.). При этом обвинители как бы забывают, что формально человек еще невиновен, и вполне может оказаться, что он вообще невиновен. Так что тяжесть вмененных статей вроде бы не должна давить на суд при решении вопроса об аресте. Однако, похоже, убийственные статьи все-таки оказывают некое магическое воздействие на людей в мантиях. По крайней мере, в арестах они отказывают редко.
В прошлом году в суды поступило 208 тысяч ходатайств об аресте. Из них было удовлетворено почти 188 тысяч. Получается в девяти случаях из десяти люди в мантиях сказали аресту «да».
Еще реже звучало судейское «нет», когда правоохранители просили продлить срок ареста. Из более чем 212 тысяч таких просьб было удовлетворено 208 тысяч с лишним. Процент согласия чуть-чуть не дотягивает до ста.
Неудивительно, что правозащитники часто обвиняют суды в том, что, мол, они штампуют решения об аресте. Пытаясь изменить ситуацию, пленум Верховного суда в конце прошлого года принял постановление о практике избрания мер пресечения.
В нем он подробно разъяснил судьям, как рассматривать подобные дела. Именно на это постановление возлагают большие надежды и адвокаты, и правозащитники. А теперь Верховный суд разослал служителям Фемиды конкретные указания по этому поводу. К таким разъяснениям главного суда обязаны прислушиваться все люди в мантиях.
Поводом послужило дело гражданина Журавлева (фамилия изменена) из Иркутской области. Его держали в следственном изоляторе по обвинению в наркоторговле. Когда срок содержания истек, правоохранители по привычке обратились с просьбой о продлении ареста и «добро» получили. При этом никаких разумных доводов, почему человека надо по-прежнему держать взаперти, в ходе заседания не прозвучало. Единственный мотив, записанный в судебном решении, гласит, что Журавлев обвиняется в опасном преступлении. Мол, с такими тяжкими подозрениями на воле делать нечего.
Однако Верховный суд отменил это решение, а на примере этого дела провел своеобразный разбор полетов. Решение включено в обзор кассационной практики судебной коллегии Верховного суда и направлено во все регионы страны.
В документе высокая инстанция ссылается и на Европейский суд по правам человека. Страсбург не раз указывал, что необходимость продления срока содержания под стражей не может оцениваться с чисто абстрактной точки зрения, когда во внимание принимается только тяжесть совершенного преступления. Необходимо наличие существенных и достаточных оснований для оправдания содержания под стражей вне рамок «разумного срока». Проще говоря, если арестанта долго держат под стражей, должны быть не просто веские, а очень веские причины. Надо четко объяснить, почему и для чего. Между тем наши правоохранители любят подержать человека подольше в изоляторе, так сказать, «помариновать» его, чтобы стал посговорчивее. Это — неправильно. С этим надо бороться.
Верховный суд также напомнил, что согласно постановлению Конституционного суда РФ от 22 марта 2005 г. N 4-П при решении вопросов, связанных с содержанием под стражей в качестве меры пресечения, необходимо исследование судом фактических и правовых оснований для избрания или продления данной меры пресечения. Продлевая арест, суд должен проанализировать все обстоятельства, предусмотренные законом.
Другая мера, призванная разгрузить наши тюрьмы, это широкое применение залога для подследственных и подсудимых, а также введения моратория на досудебный арест для обвиняемых в экономических преступлениях. Соответствующий закон одобрил вчера Совет Федерации.
Согласно ему изменения будут внесены в Уголовный, Уголовно-процессуальный кодексы и Закон «О порядке выезда из РФ и въезда в РФ». Документ был внесен в парламент президентом страны. Как пояснил вчера журналистам председатель Комитета СФ по правовым и судебным вопросам Анатолий Лысков, заключение под стражу подозреваемых и обвиняемых в совершении экономических преступлений будет использоваться только как исключительная мера. Допускается применение залога на любых стадиях уголовного производства. При этом устанавливаются минимальные размеры — от 100 тысяч рублей за преступления малой и средней тяжести. А при тяжких обвинениях минимальный тариф — 500 тысяч. В залог могут приниматься недвижимость и ценные бумаги. Кстати, в прошлом году суды вынесли почти 600 решений о залоге.