В последние годы иски об оспаривании последней воли умершего человека стали весьма распространенными. Суды по требованию родственников или знакомых, которых не помянули в завещании, пересматривают последнюю волю человека. Иногда спустя годы после его смерти.
Как правило, истцы идут в суд, доказывая, что человек, подписавший завещание, не мог про них забыть. А если действительно забыл, то это говорит о его психическом и физическом нездоровье, и поэтому такое завещание надо срочно отменить.
В нашем случае в суд с иском к получателю наследства и нотариусу, его оформившему, пришел дядя умершего племянника. В суде он объяснил, что после смерти родственника обратился к нотариусу с заявлением о принятии наследства по закону. Но в выдаче свидетельства ему было отказано по той причине, что его племянник при жизни оставил завещание, в котором он не упомянут. Документ оформлял другой нотариус, а получателем был незнакомый ему гражданин. По мнению истца, это завещание на чужого человека надо признать недействительным, так как его племянник видел плохо и сам вряд ли мог прочесть текст. Да и подпись под завещанием внушает ему большие сомнения.
Районный суд дяде отказал в иске, а городской с таким решением согласился.Обиженный истец обратился в Верховный суд. Там дело перечитали и заявили, что питерские суды допустили «нарушения норм материального и процессуального права». Вот что показала проверка. Племянник еще в 2000 году составил завещание в пользу своего дяди, которому отписал свое имущество. Спустя десять лет он написал еще одно завещание в пользу дяди — добавил еще к завещанному свою часть в праве собственности на квартиру.
Но спустя два года другой нотариус удостоверил третье завещание племянника. По нему все имущество должно перейти незнакомому родным человеку.
Из текста завещания, подчеркнули в Верховном суде РФ видно, что распоряжения племянника записаны нотариусом с его слов, им прочитаны и собственноручно подписаны. Спустя три года племянник умер.Через месяц после похорон его дядя пошел к нотариусу за наследством, но в выдаче свидетельства ему было отказано.
Районный суд, отказывая дяде в иске, записал, что тот не представил доказательства, опровергающие факт самостоятельного подписания племянником завещания. Городской суд с этим выводом согласился.
Зато поспорил Верховный суд. Он напомнил 1118-ю статью Гражданского кодекса, что распорядиться имуществом можно только путем написания завещания и это надо сделать лично. Нотариально удостоверенное завещание должно быть написано либо самим гражданином, либо с его слов нотариусом, который делает пометку — почему человек не писал сам (статья 1125-я Гражданского кодекса). Нарушения этих положений делают завещание недействительным. А вот описки и мелкие нарушения порядка составления завещания не сделают его незаконным, так как «не влияют на понимание волеизъявления завещателя».
Был пленум Верховного суда по делам о наследстве (N 9 от 29 мая 2012 года). Там разъяснено, что написание завещания от имени наследодателя посторонним — это основание для признания завещания недействительным, так как нет волеизъявления умершего по судьбе его добра.
По мнению истца, племянник не подписывал завещание — был практически слеп. Но, судя по содержанию завещания, это не так. Нотариус, к которому подан иск, в суде рассказала, что племянник читал и подписывал его сам, используя из-за слабости зрения увеличительное стекло.
По просьбе этого нотариуса суд назначил экспертизу подписи. Вывод почерковедов — племянник подписал документ сам. А еще суд по требованию истца назначил посмертную медэкспертизу состояния зрения завещателя. Эксперты сказали, что прочитать текст ни в очках, ни с лупой он не мог из-за «необратимых нарушений функций зрения».
Узнав про это заключение, истец попросил назначить вторую почерковедческую экспертизу. Но суд ему отказал. И сделал вывод, что раз подпись под завещанием натуральная, выводы, что племянник ничего не видел, можно не принять во внимание, так как неизвестно, каким было зрение на момент подписания завещания.
Верховный суд подчеркнул — судебно-медицинская экспертиза заявила, что нарушение зрения носит необратимый характер. В таком случае заявление райсуда о том, что неизвестно, какое зрение было у завещателя на момент подписания документа, необоснованно. Суд вообще не исследовал, а мог ли сам племянник прочитать завещание.
По мнению Верховного суда, коллеги не исследовали все фактические обстоятельства дела. Поэтому спор надо рассмотреть по новой с самого начала.