«Российская газета» — Федеральный выпуск №5166 (87) от 23 апреля 2010 г.

В перспективе русский язык может стать вторым языком судопроизводства на Украине.

Такой законопроект, предусматривающий внесение нескольких поправок в закон «О судопроизводстве», был внесен на рассмотрение украинского парламента депутатами от Партии регионов. Они предлагают проводить судебные заседания на русском языке с согласия сторон. Если документ вступит в силу, это будет серьезный шаг на пути легитимизации рус-ского языка как фактически второго государственного. Об истории появления и перспективах законопроекта рассказал «РГ» один из его авторов, депутат Верховной рады Вадим Колесниченко.

Российская газета: Вадим Васильевич, судя по реакции ваших политических оппонентов, закон стал для них неожиданностью?

Вадим Колесниченко: Сразу скажу, идея не нова. Этот законопроект, в числе почти трех десятков других, так или иначе касающихся языка, мы вносили в парламент еще в 2006 году. Рассмотреть их тогда не успели, потому что все занимались в первую очередь экономикой, а когда пришел черед — Раду как раз распустили.

«Оранжевые», которые царили тогда на юридическом поле — в правовых управлениях и экспертных центрах, давали неудовлетворительные заключения по поводу закона. Мы же полагаем, что наша правовая позиция верна. Напомню, в нашей конституции сказано, что государственный язык в Украине один — украинский. Но если читать дальше, то во второй части той же статьи написано, что русский язык и другие языки национальных меньшинств охраняются государством. При этом русский язык отмечен особо.

Мы действуем в контексте Европейской хартии региональных языков, которая предполагает, что чем больше носителей регионального языка, тем больший уровень поддержки государством должен ему обеспечиваться. При этом мы никоим образом не собираемся сужать сферу применения украинского языка.

РГ: Откуда вообще взялась идея ввести русский язык в правовую систему Украины?

Колесниченко: Из жизни. Де-факто сегодня с людьми в судах преимуществнно работают на русском языке. Зачем же всех участников держать под страхом возможной отмены принятых судебных решений из-за «неправильного» языка? Или, к примеру, в рус-скоязычном регионе можно нарваться на судью, который заявит: «Хочу, чтобы вы все здесь общались на украинском языке». И что делать в этом случае русскоязычным участникам процесса? Разве это не ущемление прав? Кстати, другим законом мы предусматриваем знание русского языка для судей.

У нас, напомню, права человека являются приоритетными. И пусть мне хотя бы один националист ответит, где мы нарушаем государственную политику, когда исполняем свои европейские и конституционные обязательства по защите прав человека. Ведь потребность в русском языке у людей есть.

РГ: По вашим оценкам, парламент поддержит законопроекты?

Колесниченко: Думаю, необходимые голоса будут, как только до закона дойдет очередь.