В слушаниях, которые провела заместитель председателя совета Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Исследовательский центр частного права при Президенте РФ», доктор юридических наук Лидия Михеева, приняли участие члены Общественной палаты России, представители Министерства юстиции Российской Федерации и Государственной Думы Российской Федерации, а также нотариального, экспертного и бизнес сообществ.
Участники общественных слушаний рассмотрели проект закона, сосредоточив внимание на его наиболее спорных положениях. Одним из наиболее важных пунктов обсуждения явился вопрос о достоверности данных Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество (ЕГРП), так как это имеет прямое влияние на стабильность правоотношений в сфере оборота недвижимости.
Об этом в самом начале своего выступления заявил первый заместитель секретаря Общественной палаты РФ Владислав Гриб. По его словам, чтобы реестр был достоверен, «основание для возникновения права на имущество должно быть проверено и уточнено». Но пока простая письменная форма сделок «царствует на рынке, контроля за волей сторон нет». Гриб предложил поднять вопрос о роли нотариата в обороте недвижимости, ведь именно здесь «присутствие нотариуса может обеспечить стабильность гражданского оборота».
Заместитель начальника отдела законодательства о юридических лицах Исследовательского центра частного права при Президенте РФ Виктор Сенчищев поставил вопрос шире. Он предложил подумать о публичной достоверности реестра, которая станет возможной только после внедрения механизмов, обеспечивающих незыблемость ЕГРП. В частности, необходима квалифицированная проверка данных, предоставляемых для включения в реестр. Кто именно должен осуществлять такую проверку, пока не решено. Но очевидно, что это не входит в компетенцию сотрудников Росреестра. «Регистратор не является лицом, обладающим соответствующими полномочиями», — подчеркнул, в частности, Владислав Гриб.
Высказывались мнения, что предварительную (а не итоговую, проводимую по иску заинтересованной стороны) проверку могли бы осуществлять суды, как это делается, например, в Германии. При этом в ФРГ сами сделки с недвижимостью обязательно проходят через нотариуса. В наших условиях наиболее квалифицированную проверку проводят нотариусы, если договор имеет нотариальную форму. Но нотариальное удостоверение всех сделок с недвижимостью, к сожалению, пока не стоит в повестке дня законодательных изменений в России.
Не решен пока законодателем и вопрос об особой доказательной силе нотариальных актов. При этом начальник отдела систематизации законодательства Верховного суда России Ольга Потрашкова внесла оживление в дискуссию, порадовав присутствующих заявлением, что отечественные суды отдают предпочтение нотариальным документам в сравнении с любыми иными, особенно исполненными в простой письменной форме. Ведущая дискуссию Лидия Михеева даже уточнила, что речь идет о судебной практике, то есть о признании приоритета нотариальных актов де-факто, тогда как де-юре он все еще не легитимизирован. Ольга Потрашкова подтвердила, что она опирается лишь на обобщение судебной практики и те предложения, которые сейчас рассматриваются и поддерживаются в высших судах страны.
Оживленную дискуссию вызвала также статья законопроекта, предлагающая отказаться от процедуры обязательного удостоверения согласия супругов на совершение сделок с общим недвижимым имуществом, а также на совершение сделок, подлежащих нотариальному удостоверению и/или регистрации в установленном законом порядке (п.3 ст.35 Семейного кодекса Российской Федерации). В качестве альтернативы существующему и отлично зарекомендовавшему себя за годы использования порядку, авторы законопроекта предусматривают оформление таких согласий в простой письменной форме, с возложением на технических сотрудников Росреестра несвойственной им функции по свидетельствованию лишь подлинности подписи супруга, дающего подобное согласие, и явившегося вместе с титульным собственником для подачи заявления (часть 5 статьи 42 законопроекта). Большинство выступающих отметили, что это положение противоречит здравому смыслу и может ущемить права супругов, а также несовершеннолетних детей — наименее защищенной части населения.
Президент ФНП Константин Корсик довольно образно описал перспективы введения в действие предложенных норм: «Рядовые сотрудники Росреестра будут формальным образом удостоверять то, что человек, похожий на супруга или супругу гражданина, совершающего сделку по отчуждению недвижимости, предъявивший паспорт на имя супруга или супруги, поставил свою подпись под согласием. Последствия этого хорошо понятны. С ликвидацией нотариального удостоверения согласия супругов ликвидируется единственная процедура удостоверения того, что супруг понимает последствия своих действий, что его воля действительно является таковой, что, в конце концов, его личность соответствует предъявленным документам. Более того, ликвидируется единственное звено в цепи правового механизма, способное нести имущественную ответственность за свои действия! Если нотариус компенсирует вред, причиненный гражданину в результате его ошибки, то в случае ошибки сотрудника Росреестра перспективы компенсации становятся весьма туманными».
Отмечалось также, что государство, переложив на регистраторов обязанности, которые сейчас исполняют нотариусы, будет вынуждено либо предусмотреть дополнительные расходы из федеральной казны, либо ввести высокую пошлину за проверку, требующую значительных усилий. Однако, скорее всего, квалифицированной проверки просто не будет, она превратится в формальную процедуру, лишенную юридической составляющей.
«В стремлении упростить процедуру регистрации прав на недвижимость мы, получается, обеспечиваем не интересы граждан и государства, а наоборот, открываем новые возможности потенциальным мошенникам и преступникам, — заявил президент Федеральной нотариальной палаты Константин Анатольевич Корсик, — нотариат не раз доказывал, что присутствие нотариуса в конкретной сфере гражданско-правового оборота вносит прозрачность и законность, и наоборот, устранение нотариуса приводит к неблагоприятным последствиям в виде роста злоупотреблений».
Свое выступление глава ФНП подытожил следующим выводом: «Если законодатель считает, что во главе угла стоят интересы безопасности граждан, защиты их прав, обеспечение интересов государства, то желание ликвидировать единственный работающий механизм такой защиты во имя непонятно чем продиктованного упрощения процессов нельзя поддержать!»
Президента ФНП поддержали законодатели. «Прежде всего, нас беспокоит часть 5 статьи 42, где говорится об отмене нотариального оформления согласий супругов, — депутат Госдумы Михаил Емельянов, первый заместитель председателя комитета ГД по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству. Проверить личность и дееспособность гражданина, его волю и волеизъявление, разъяснить супругу, каковы могут быть последствия подписываемого им согласия, может только нотариус. «Это вообще не относится к компетенции чиновника», — подчеркнул М. Емельянов. Разработчики законопроекта, по его утверждению, толкают страну «на очень опасную дорожку, переходя из области гражданских правоотношений в область абсурда».
Илья Миронов, руководитель аппарата Комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, где сейчас и рассматриваются поправки к обсуждающемуся законопроекту, тоже не считает возможным передавать регистраторам функции, присущие только нотариусам. Когда принятие решения может быть затруднено, поскольку требуется квалифицированный анализ документов, регистратор, по словам И.Миронова, «будет бояться ответственности и в случае сомнений предпочтет отправить всех в суд». Тогда как нотариусы, и об этом тоже говорилось на слушаниях в Общественной палате, способны не доводить дело до суда и помочь сторонам решать сложные вопросы самостоятельно, если, конечно, нет явного конфликта между сторонами.
Большинство участников слушаний в своих выступлениях так или иначе поддержали необходимость присутствия нотариуса в сфере оборота недвижимости, высказывая различные аргументы.
Так, например, сотрудник Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара Наталья Корниенко задала напрашивающийся вопрос: «В состоянии ли сотрудники Росреестра или МФЦ оценить свидетельство о браке, особенно если оно оформлено за рубежом?». По ее мнению, отсутствие необходимой юридической подготовки не позволит служащему пресечь мошеннические действия на рынке недвижимости, которые в крупных городах «приобретают все более изощренные формы», а в регионах сводятся порой к прямому обману и подделке документов.
Участники слушаний предлагали меры по разрешению вопросов проблемных пунктов законопроекта, и лишь один из присутствовавших экспертов усомнился в способности нотариата обеспечить контроль за теми сделками, в которых участвуют физические лица.
В материалы слушаний вошло заключение «Центра нотариальных исследований» по обсуждаемым проблемам, и эти материалы, вместе со стенограммой, будут доступны на сайте Общественной палаты, соответствующая ссылка будет опубликована на сайте ФНП.
Подводя итог встрече, модератор слушаний Лидия Михеева заверила, что все замечания участников будут обобщены Межкомиссионной рабочей группой Общественной палаты Российской Федерации, а также будет подготовлена резолюция Общественной палаты по данному вопросу. Чтобы закон, который должен вступить в силу с 1 января 2017 года и фактически заменить действующий ныне Федеральный закон «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», не оказался в итоге хуже своего предшественника.