«Суд постоянно входит в конфликты с конституционными судами других стран, это не первый случай, и тема, поднятая Валерием Дмитриевичем Зорькиным в статье в «Российской газете», имеет право на существование, лучшее средство — это общение. Все волнения с германским судом, в аналогичной ситуации улеглись после того, как мы провели трехдневный совместный семинар», — заявил журналистам российский судья в Европейском суде по правам человека в Страсбурге Анатолий Ковлер.

Кстати, открывшийся вчера в Питере тринадцатый международный форум по конституционному правосудию «Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод в XXI веке: Проблемы и перспективы применения» тоже займет три дня и завершится завтра. Что же касается противоречий, то их действительно подробно осветил председатель КС Валерий Зорькин в своей статье в «РГ», опубликованной 29 октября. Если говорить вкратце, то российская юриспруденция в лице КС, успешно инкорпорировав в российское законодательство более 180 правовых позиций ЕСПЧ в своих постановлениях, оказалась глубоко оскорблена недавним решением страсбургских судей.

— Внедрение многих подходов и позиций ЕСПЧ в ткань российского правового пространства происходит непросто, большинство правоприменителей не готовы вот так, напрямую, этими подходами и позициями руководствоваться как обязательными, — заявил вчера Валерий Зорькин. — В этих ситуациях КС выступает своего рода посредником, адаптируя к реалиям нашей сегодняшней жизни подходы и правовые позиции ЕСПЧ.

Такое согласие кончилось 7 октября 2010 года, когда ЕСПЧ вынес решение по делу Константина Маркина. Когда, по мнению председателя КС, ЕСПЧ «в генерализации своих выводов вышел далеко за рамки конкретного дела». И тут пришло время вспомнить решение ЕСПЧ против партизана-антифашиста Василия Кононова (в нем усмотрели попытку пересмотра итогов Второй мировой войны не только в РФ) и недавно принятую к рассмотрению жалобу оппозиции на итоги выборов в Госдуму в 2003 году (которая пролежала почти пять лет в Страсбурге). В совокупности эти дела привели к появлению публикации в «РГ», где Валерий Зорькин заявил впервые, а вчера напомнил еще раз, что ЕСПЧ только истолковывает Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод. А национальные судьи вправе принять или не принимать это истолкование, мало того, вправе напрямую апеллировать к конвенции. Впрочем, в качестве жеста примирения Зорькин предположил возможность создания механизма разрешения подобных правовых противоречий (например, через собрания председателей конституционных судов Европы), заметив, что Россия с опорой на свою Конституцию вправе выработать «защитный механизм» от подобных решений, которые затрагивают ее национальный суверенитет и основополагающие принципы ее Конституции.

Если изложить эту корректную позицию обыденным языком, то вопрос стоит сейчас о том, как именно будет РФ исполнять решения ЕСПЧ и будет ли вообще. Потому что из последовавшего доклада зампреда КС Сергея Маврина стало очевидным, что выполнить вынесенное Страсбургом решение по делу Маркина российский законодатель, не нарушая Конституцию РФ, просто не в состоянии.

«Мы живем в стеклянном здании, как Страсбургский суд, так и мы, поэтому принципы сдержанности, разумности, и чувство, что мы вместе решаем эти ситуации, должно присутствовать», — сделал примиряющий жест в сторону ЕСПЧ Валерий Зорькин вчера.

— Европейский суд по правам человека является другом, помощником, коллегой, к которому мы критически присматриваемся, — заявил председатель КС РФ.

— Я уже второй раз приехал в Россию, в 2007 году нас очень тепло приняли в Москве, тогда была заблокирована ратификация 14-го протокола (документа, реформировавшего ЕСПЧ. — Прим. «РГ»), и мы очень благодарны вам за поддержку, оказанную тогда, — заявил председатель ЕСПЧ Жан-Поль Коста.

Так с первой же фразы Коста дал понять, что прекрасно понимает серьезность конфликта. «Наш суд не глух и не слеп в отношении того, что происходит на национальном уровне», — заметил глава ЕСПЧ.

Анатолий Ковлер, беседуя с журналистами после того, как он сделал доклад, признал, что и в ЕСПЧ бывают если не столкновения цивилизаций, то конфликты мировоззрений. Сам он считает, что «иногда лучше убрать какую-то фразу, потому что она ранит национальное самосознание или религиозные чувства, но судьи тоже люди». Он вспомнил, что в особых мнениях некоторых судей ЕСПЧ после оглашения решения по делу Кононова были даже такие фразы, как «мне стыдно работать в этом суде». Впрочем, и сам Ковлер подавал особые мнения по двум турецким делам, пояснив, что «нельзя навязывать всем без разбора европейские ценности — это показатель европейского снобизма или евроцентризма, ведь в конце концов в Европе живет всего один миллиард людей, а в мире — семь, если это продолжить, сама Европа просто потеряется».

Некоторые наши привычки в Европе выглядят экзотически. Так, он рассказал, как изучалась жалоба задержанного из РФ за воровство бензина на автобазе на Дальнем Востоке: «И судья из маленькой демократической страны спрашивает меня: почему не вызвали адвоката по назначению? Ну, тут можно ответить, что это у вас сидят адвокаты под каждым кустом, а у нас десятки и десятки километров ехать. Но как объяснить, что человека могут привести в милицию и не зачитывать ему права, а избить так, чтобы сломать ему челюсть?»

При этом Анатолий Ковлер напомнил, что «90% поступающих в Европейский суд по правам человека жалоб признаются неприемлемыми, потому что не исчерпаны национальные средства защиты». Он также заметил, что всего в ЕСПЧ находятся 38-40 тыс. жалоб из России и это неудивительно: «У нас 140 млн человек населения, мы самая большая страна в Европе, и если взять по числу жалоб на 10 тыс. человек, то мы в середине списка». А лидируют, по его словам, Молдова, Словения, Австрия. Чаще всего российские граждане (так же как и турецкие, и украинские) жалуются в Страсбург на нарушения свободы слова и пытки.

Что же касается разрешения нынешнего конфликта между ЕСПЧ и КС, то ковлер напомнил, что Страсбургский суд уважает позиции национальных судов, «он просвечивает их решения сквозь рентген конвенции, мы не влезаем в установление фактов, мы влезаем в отступления от норм, которые установлены и признаны самими государствами».