Вряд ли кому-то надо доказывать, чот независимость суда нуждается в особой охране. Фото: Сергей Куксин

Почему арбитражные суды так завалены делами, что с судей уже не спрашивают за качество их рассмотрения?

Одна из причин — не работает институт медиации, люди предпочитают не договариваться, а судиться. Тем более что судебная пошлина порой просто смехотворна — если соизмерять ее с миллиардными суммами исков.

Найти выход из создавшегося положения стараются член Президиума Ассоциации юристов России Михаил Барщевский и председатель Арбитражного суда Москвы Сергей Чуча.

Сколько споров в одном деле?

Михаил Барщевский: Сергей Юрьевич, сейчас много говорят о недоступности правосудия, здесь и госпошлина, и сложности с подачей заявлений. Судьи, в свою очередь, жалуются на загруженность. Какова она на самом деле и сколько в среднем ваш московский судья выносит отписных решений в день?

Сергей Чуча: Средняя нагрузка судьи в Арбитражном суде Москвы — 112 дел в месяц. Получается, в день наш судья выносит по 6 решений. При этом их нужно подготовить, рассмотреть и отписать. Поэтому, как правило, судья не слушает дела в ежедневном режиме, это просто невозможно для вынесения адекватных решений. Вообще нагрузка в нашем суде самая высокая по стране.

Барщевский: А сколько, по-вашему, дел должно рассматриваться?

Чуча: Научно обоснованная нагрузка — около 16 дел в месяц. Она гарантирует совершенно другое качество правосудия и глубокое исследование судебной практики.

Барщевский: И что делать?

Чуча: К сожалению, принципиально мы ничего изменить не в состоянии и будем продолжать рассматривать столько дел, сколько к нам поступает. Антон Александрович Иванов даже предложил не учитывать при оценке профпригодности судей те дела, которые рассматриваются за пределами установленной нагрузки.

Барщевский: Не понимаю, поясните.

Чуча: Условно говоря, если судья рассмотрел 16 дел в сроки, установленные законом, а остальные за пределами этих сроков, то не обращать на последнее внимания с точки зрения дисциплинарной ответственности данного судьи. На мой взгляд, можно было бы предложить ставить в конец очереди иски госорганов. Предприниматели не должны страдать за чужие грехи. Может быть, это слишком радикально. Но от нас постоянно требуют соблюдения сроков рассмотрения дел, а существующая нагрузка этого не позволяет.

Барщевский: Я вижу два пути решения этой проблемы. Первый — увеличение количества судей, нетрудно посчитать, в восемь раз. И второй — значительное повышение госпошлины, чтобы судиться стало дорого, и тогда начнет работать институт медиации. Надо вынудить стороны договариваться.

Чуча: Первый путь, наверное, тупиковый. Вы можете представить себе в восемь раз большее, чем сейчас, здание Арбитражного суда г. Москвы? Хотя под дополнительные категории дел штаты увеличивать все же придется — например, под потребительское банкротство. Со вторым я согласен больше — пошлину можно увеличить. Она должна быть в любом случае значительна, особенно при обжаловании судебных актов. У нас пошлина, наоборот, в два раза меньше, чем в первой инстанции. Это в корне неверно.

Барщевский: Можно ли считать, что увеличение сроков — это хорошо, но не в нашей традиции, а увеличение пошлины как временная, быстродействующая мера может помочь?

Чуча: Но это должна быть не запретительная, а тревожащая пошлина. Все-таки, когда платишь 1000 рублей, а обжалуешь акт о налоговых претензиях на миллиарды, это несерьезно. Нужно исходить из суммы иска. Сейчас Высшим арбитражным судом подготовлен законопроект, которым размер пошлины будет поставлен в зависимость от инстанции — обжалование будет дороже, чем первичное обращение.

Барщевский: У вас рассматривается огромное количество споров, связанных с необоснованными претензиями налоговиков. Если хозяйствующий субъект отбился, налоговики какую-нибудь ответственность несут?

Чуча: На них возлагаются судебные издержки.

Барщевский: Они же копеечные.

Чуча: Во-первых, издержки включают не только госпошлину, но и оплату услуг представителя. Во-вторых, налоговую службу можно и похвалить, поскольку теперь там стараются устранять свои нарушения до подачи исковых заявлений. Количество налоговых споров заметно сократилось.

Человек со свежим взглядом

Барщевский: Когда Антона Иванова назначали председателем Высшего арбитражного суда, ходили разговоры, что человек, который пришел со стороны и никогда не работал судьей, ни в чем не сумеет разобраться, наломает дров. Позднее стало ясно, что, когда приходит человек с системой не связанный, не зашоренный, предлагаются решения парадоксальные, но абсолютно точные. Насколько иногда нужен человек со стороны?

Чуча: Вениамин Яковлев выстроил систему арбитражных судов XX века, а Иванов всего за 6 лет модернизировал ее в систему XXI века. У общества сейчас серьезные претензии к российской судебной системе. И, я думаю, их невозможно снять, если кто-то не придет со стороны, как Иванов. Он посмотрел на вещи отстраненно. Вернул адвокатов в судейскую профессию. Важно, чтобы такой «посторонний» человек появился своевременно.

Барщевский: Ясно, что нагрузка на судей очень большая, а на аппарат?

Чуча: Понятное дело, что все транслируется на аппарат.

Барщевский: Зарплаты в аппарате тоже тревожащие?

Чуча: Я их считаю унизительными. Специалист получает от 7 до 8 тысяч рублей. Люди работают, потому что одновременно и учатся, но, конечно, требовать, чтобы они всецело отдавали себя работе в этой ситуации, затруднительно. Например, для секретаря судебного заседания квалификационное требование — наличие высшего юридического образования. И начальная ставка — 11 тысяч рублей. Для помощника судьи необходимы еще два года стажа по юридической профессии.

Барщевский: Два года за 11 тысяч и тогда ты вправе получать 14?

Чуча: Зарплаты просто смехотворные. Естественно, из-за этого происходит кадровая чехарда. Интенсивность труда высокая. За 7 тысяч любой точно найдет себе работу.

Барщевский: Как вам кажется, когда наше общество и власть поймут, что дешевое правосудие не бывает авторитетным и хорошим?

Чуча: Главное, чтобы общество поняло. Власть никогда не поймет. Потому что суд всегда был ей противовесом — это же азы, теория разделения властей.

Барщевский: Но исполнительной власти, чтобы усидеть на месте, нужно спокойствие в обществе. А значит, достойный уровень жизни и бизнес, доверяющий судебной системе.

Чуча: Господь дал нам нефть. То единственное, что не укладывается в вашу цепочку рассуждений. Создается ложное ощущение, что стабильность можно купить и покупать долго. Поэтому, я думаю, не воспринимается суд как гарант стабильности и громоотвод, снижающий напряжение в обществе.

Барщевский: Как вы относитесь к идее создания единой судебной системы?

Чуча: Будет зависеть от того руководителя, который ее возглавит. Но сначала нужно хотя бы начать одинаково всем платить, с учетом квалификации, разумеется. Следует приравнять всех к тем, у кого сейчас больше.

Барщевский: Дешевого правосудия не бывает. Судья должен получать столько, чтобы жить достойно, и иметь такие льготы при выходе на пенсию, чтобы не помышлять о коррупции. В США никто не осмелится предложить судье взятку.

Чуча: У них же кандидатуры судей по сути подбирает юридическая корпорация. Может быть, и нам использовать ресурс АЮР, чтобы ассоциация принимала решение о выдвижении и представляла президенту кандидатуру судьи. Например, в Омской области, в которой я проработал много лет в арбитражном суде, кандидатуры представителей общественности в квалифколлегию судей Законодательному собранию представлялись региональным отделением АЮР. В результате сегодня в Омске все общественники в квалификационной коллегии судей прошли через горнило обсуждения своих коллег-юристов. Это шаг в правильном направлении.