Евгений Тихонов, Юлия Васильева
«Российская Бизнес-газета» №757 (24) от 6 июля 2010 г.
Вчера «Российская газета» опубликовала Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», в тот же день закон вступил в силу.
Если подходить строго (а подходить хочется именно так), это второй антирейдерский закон, принятый в последнее время. Предыдущий, появившийся на свет также по инициативе президента, исключил такую меру пресечения, как заключение под стражу в ходе предварительного следствия лиц, обвиняемых по экономическим статьям. Какое касательство имеет это к борьбе с рейдерством? Самое прямое, считает вице-президент «Деловой России» Александр Галушка. Опыт показывает: 60% успеха рейдерской схемы связано именно с такого рода заключением под стражу собственников либо топ-менеджеров, компании которых подвергаются рейдерскому захвату. «Теперь, когда один антирейдерский закон дополнил другой, можно говорить, что постепенно складывается правовой каркас, способный стать заслоном рейдерским атакам», — убежден Галушка.
Новый закон определяет уголовную меру наказания для охотников до незаконного отъема собственности. «Особая ценность поправок, — считает партнер адвокатского бюро «Корельский, Ищук, Астафьев и партнеры» Константин Астафьев, — в возможности пресечения рейдерских захватов на начальной стадии их свершения. Новый закон концентрируется на наиболее часто используемых средствах рейдерских атак, таких как внесение недостоверных данных в госреестры и фальсификация решений управляющих органов общества». Так, фальсификация единого государственного реестра юридических лиц или реестра владельцев ценных бумаг будет караться штрафом в размере от 100 до 300 тыс. рублей либо лишением свободы до двух лет. Эти действия станут уголовно-наказуемыми, тогда как прежде они находились исключительно в сфере гражданских или административных споров. «Правоохранительные органы, не имея подходящей законодательной базы, вынуждены были сохранять позицию невмешательства до тех пор, пока не будет установлен факт имущественного вреда — то есть пока имущество атакуемой компании не будет отчуждено подконтрольными рейдерам лицами. Теперь все может быть иначе», — утверждает Константин Астафьев.
Нельзя сказать, что рейдер был неприкасаемым до внесения поправок в нынешний Уголовный кодекс. Ст. 159 («Мошенничество») давала достаточно оснований, чтобы отправить его за решетку. Но статья эта, по мнению юристов, слишком общая, широкая; с появлением конкретных поправок, отражающих все этапы схемы рейдерского захвата, работать с Уголовным кодексом правоохранительным органам будет гораздо проще.
Еще на стадии проекта закон критиковали за излишнюю мягкость. «Не надо забывать, что новые статьи будут специальными по отношению к общим нормам (например, мошенничеству), поэтому уголовная ответственность будет наступать по специальной норме. Между тем санкции предлагаемых статей (специальных норм) в целом мягче, чем санкции, например, статьи о мошенничестве (общей норме). Каким же образом новые статьи будут обеспечивать надлежащую борьбу с рейдерами?» — вопрошает Александр Арутюнов, д.ю.н., председатель МКА «Арутюнов и партнеры».
Что значит штраф в 300 тысяч рублей, когда на рейдерстве можно заработать миллионы, вторят ему эксперты. Александр Галушка, однако, не склонен паниковать. «Это два разных штрафа — административный и уголовный, — напоминает он. — Уголовный — метка надолго, может быть, на всю жизнь. И потом: надо проанализировать правоприменительную практику, куда пойдет она, а потом уже делать выводы. В конце концов при необходимости ничто не мешает те же штрафы увеличить».
Многим хочется, чтобы новый правовой акт решил все проблемы рейдерства раз и навсегда. Новоиспеченный документ на такое не тянет. «Закон охватывает лишь основные — явно противоправные действия, в то время как сегодня существуют и другие, более «цивилизованные» способы захвата имущества, — отмечает Константин Астафьев. — Это атаки компании искусственными исками с целью доведения ее до банкротства и получения ее активов, использование эмиссионных инструментов… Формально каждое такое действие не противоречит закону, однако их направленность в целом имеет противоправные интересы. В США, например, подобные действия могут быть оценены как уголовно-наказуемые, у нас же возможность подобной общей оценки отсутствует».
«Скорее всего закон будет эффективен только в тех случаях, когда рейдерский захват попытаются осуществить с помощью вмешательства в корпоративную работу и по традиционным схемам завладения акциями предприятия, — прогнозирует Семен Эпштейн, управляющий партнер юридического бюро «Падва и Эпштейн». — Однако современные рейдеры воздействуют на предпринимателя и с помощью так называемых оперативно-разыскных мероприятий. Проверки милиции, налоговой службы, местной администрации и в конечном итоге угроза уголовного преследования — инструменты сегодняшнего рейдерства, которые тем не менее не отражены в принятых поправках».
Новые законы — это первые шаги, и ,как мне кажется, в правильном направлении, резюмирует Александр Галушка: «То, что в них заложено, необходимо развивать. Мы, например, считаем, что есть смысл наделить общественные организации, объединяющие предпринимателей, правом подавать судебные иски в интересах своих членов и участвовать в судебных процессах в качестве общественных адвокатов, что лучше бы защитило предпринимателей, в том числе и от рейдерских захватов».