Смотрите утренний эфир телеканала «Россия-1» 25 марта 2010 г.
В четверг, 25 марта 2010 года в утреннем эфире телеканала «Россия-1» состоится показ сюжета о деятельности нотариата России. В качестве гостя в эфирную студию приглашен вице-президент Федеральной нотариальной палаты Владимир Ярков.
Планируемое время выхода сюжета с 5.30 до 8.50 (предполагается 2-3 повтора в течение указанного промежутка).
22 марта 2010 года в Минюсте России состоялась встреча заместителя Министра юстиции Российской Федерации Василия Лихачева с содокладчиками по России в Комиссии Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) по мониторингу Андреасом Гроссом и Георгием Фрундой.
Цель визита представителей ПАСЕ — обсуждение вопросов, связанных с выполнением Российской Федерацией обязательств, взятых при вступлении в Совет Европы.
На встрече поднимались темы обеспечения независимости судебной власти, совершенствования многопартийной системы в Российской Федерации, а также вопросы отмены смертной казни. Европейские парламентарии высоко оценили ратификацию Россией протокола № 14 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В ходе переговоров заместитель Министра юстиции Российской Федерации Василий Лихачев обратил внимание на события августа 2008 года, которые российской стороной расцениваются как акт агрессии, провокации, преступные действия режима Саакашвили в отношении населения, нарушение прав человека, норм международного гуманитарного права, в том числе обычаев и законов ведения войны. «Осознание этого факта особенно важно с точки зрения европейской безопасности», — подчеркнул В. Лихачев.
Василий Лихачев призвал парламентариев в процессе формирования доклада о выполнении Россией своих обязательств своевременно делиться результатами наработок. Представители ПАСЕ согласились, что работа должна проходить в русле диалога и на основе доверия. Результатом станут совместные отлаженные действия, чтобы построить прозрачный общеевропейский дом, комфортный одновременно как для человека, так и государств.
Российская сторона ожидает объективной и адекватной оценки выполнения Россией своих обязательств, что, в конечном счете, будет способствовать повышению авторитета и эффективности деятельности Совета Европы и его институтов.
Владислав Куликов
«Российская газета» — Федеральный выпуск №5139 (60) от 24 марта 2010 г.
Как сообщил вчера корреспонденту «РГ» председатель Комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников, планируется, что закон вступит в силу уже в апреле и будет иметь обратную силу. Если человек осужден по статье, которую смягчат, его отпустят. Это случится после того, как глава государства подпишет закон.
Также в апреле депутаты скорее всего вплотную займутся амнистией. Сейчас в Госдуму внесено три проекта возможного прощения. Павел Крашенинников не исключил, что будут и другие варианты. По его словам, будут рассмотрены и проработаны все варианты, но широкомасштабной амнистии в любом случае не будет.
— Амнистия всегда означает, что закон где-то не срабатывает, — сказал Павел Крашенинников. — Мы хватаем человека, бросаем в тюрьму, а потом после того, как ему обломали все крылья, говорим — ты свободен. Но после того, как мы изменили Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, считаю, что широкие амнистии не нужны.
Предполагается, что законы и так стали мягче, и случайных людей в тюрьме вроде бы становится все меньше. Хотя, конечно, это вопрос философский. И спорный. Поэтому полностью от амнистии депутаты не отказываются. Но собираются все тщательно просчитать.
По словам Павла Крашенинникова, мировая практика показывает, что среди граждан, выпущенных по амнистии, рецидив всегда ниже, чем у тех, кто отбыл срок наказания и освободился в обычном порядке.
У нас в стране за последние десять лет было проведено много амнистий, и они также доказывают это правило. Кого в итоге простят, сейчас сказать трудно. Но при любом варианте безусловное прощение получат ветераны войны.
— У нас сейчас в тюрьмах находится несколько десятков ветеранов войны, я считаю, это неправильно, — сказал Павел Крашенинников.
При подготовке проектов, депутаты запрашивали дела осужденных ветеранов, изучали. Если человек в таком возрасте попал в тюрьму, значит, совершил тяжкое преступление. Чаще всего — бытовое. Например, убил в ожесточении соседа по даче. Конечно, с моральной точки зрения не все так просто. Может быть, в таком случае простить ветерана и нельзя, но амнистировать — можно.
А вот специальной амнистии для милиционеров, судей или прокуроров не будет. Даже воевавших в Чечне или Афганистане. Этот вопрос обсуждался отдельно. Решено: в один строй с ветеранами Великой Отечественной их не ставить. Тот же Евсюков не имеет заслуг перед Родиной, чтобы можно было смыть кровь с его мундира.
У амнистий есть одна черта: как правило, их объявляют по каким-то торжественным датам. Между тем гуманность не должна проявляться только по праздникам. Поэтому сейчас разрабатывается несколько проектов, призванных сделать уголовные законы мягче и добрее. Один из них будет рассматриваться сегодня. Речь идет о послаблениях для предпринимателей.
Не секрет, что многие правоохранители воспринимают бизнес, как дойную корову. За деньги, например, можно посадить бизнесмена в тюрьму или, наоборот, отпустить оттуда. А если предпринимателя осуждают бесплатно, значит, людям в погонах просто нужны галочки в отчетах. Такое тоже часто бывает. Но есть шанс, что уже в апреле бизнесменам станет легче дышать: должен вступить в силу новый закон. Наказание по экономическим статьям будет смягчено, а людей, обвиняемых в экономических преступлениях запретят арестовывать до суда. В перспективе же и тюремные наказания для бизнесменов должны кануть в Лету: предполагается, что их заменят штрафы. Они должны быть большими и чувствительными для человека. Возможно, он не минует сумы, но от тюрьмы-то его избавят.
Такие послабления нужны, чтобы улучшить предпринимательский климат в стране. Там, где деловой человек чувствует себя свободно, там и всем остальным гражданам, как правило, живется неплохо. Есть такая закономерность.
Однако некоторые новации сегодняшнего законопроекта касаются не только предпринимателей. Например, залог. Теперь его можно будет вносить не только деньгами, но и драгоценностями, и даже недвижимостью.
По словам Павла Крашенинникова, большинство правок в проекте даже не технические, а технологические. Скажем, депутаты уточнили, что делать, если залог вносится квартирой. Человека из нее не выселяют, но в государственном реестре делается особая запись.
Еще одна новация, которая будет рассмотрена в ближайшее время, — это закон о медиации. Он вводит институт специальных посредников, который помогут спорящим сторонам договориться миром. Речь идет об экономических, трудовых, семейных и других спорах. Грамотный посредник поможет, допустим, бывшим супругам поделить после развода имущество. Без слез и истерик.
Андрей Колесников«Ведомости» 24.03.2010, 51 (2569)
В своей статье в «Ведомостях», основанной на выступлении на «сенатских чтениях» в Конституционном суде, председатель Высшего арбитражного суда РФ Антон Иванов предложил перейти к системе прецедентного права, тем самым взорвав отечественную юридическую среду. А она в последние годы, после правовой революции 1990-х, на которые пришлись подготовка и принятие Конституции и Гражданского кодекса, двух базовых нормативных документов страны, стала несколько вялой и инертной. И просыпающейся для того лишь, чтобы воспринять — без общественного обсуждения и даже экспертной дискуссии — какую-нибудь конъюнктурную инициативу начальства и шепотом обсудить очередной абсурдный поворот во втором деле ЮКОСа.
Эффект от взрыва оказался чувствительным еще и потому, что не только российское, но и советское право вполне можно было отнести к континентальной, романо-германской правовой семье, для которой в отличие от англосаксонской семьи, где право творилось судами, закон важнее судебного решения. «Не примеры, а законы имеют юридическую силу», — сказано в кодексе Юстиниана VI в. И сломать в одночасье веками складывавшиеся представления о праве, несмотря на правовой нигилизм «натур русских» и десятилетия применения «революционного правосознания», практически невозможно. Да и вряд ли это нужно в полном объеме и реалистично.
К тому же институционализация прецедентов, скажем, в уголовном праве при наличии латентных или открытых политических процессов может привести к трагическим последствиям. У нас и так сажали «ученых-шпионов» на сталинского размера сроки лишения свободы словно бы в соответствии с одним «прецедентом», тщательно отшлифованным изощренным чекистским умом. А о «прецедентах» в экономических уголовных процессах и говорить нечего — из числа сидящих в зонах умных и креативных людей можно было бы составить не одну эффективную инновационную частную компанию.
Но почему, собственно, завел разговор о прецеденте, и разговор не только и не столько академический, Антон Иванов? Очевидным образом — не от хорошей жизни. И не от хорошей жизни он произнес возбудившие многих слова о том, что правовая определенность важнее независимости судьи. Да, наверное, прецеденты снижали бы роль судьи. Но они же и минимизировали бы возможности судейского произвола, о чем Иванов, очевидно, постеснялся сказать в высоком судейском присутствии. А этот произвол, порожденный иной раз глупостью, нешироким кругозором, коррумпированностью, и порождает в судебной системе свои маленькие «квазипрецедентики», чрезвычайно вредные в том числе и для хозяйственного оборота.
Главное же — попытка обратиться к элементам прецедентной правовой системы, когда, впрочем, прецеденты устанавливают только высшие суды, — это следствие переусложненности некоторых отраслей российского права, например налогового, и его внутренней противоречивости. Доходящей до того, что иной раз его невозможно применять.